Исповедь браконьера

[Александр]

Наконец-то зарегестровался на вашем форуме... Чего то всё некогда было..
Для знакомства скину один рассказ из старого..., старые отчеты о рыбалках как то неудобно выкладывать...

Исповедь браконьера.

Прошу не судить за данную историю, отстрел весной оленя это конечно плохо,
хотя в то время для местного населения это было норма жизни,
особенно в тот переходной период.
Человек с возрастом меняется и меняется его отношение к природе…
Сейчас, например, выезжая весной на утиную охоту, я убиваю две-три утки и все,
а ведь раньше в 80-90х годах жена из них консервы готовила на всю зиму.
Теперь же, начинаю на стане варить супчик из убитых уток, уху и т.д.,
просто наслаждаюсь весенней природой, а сыновья охотятся.


Начался апрель… Снова вспоминаются дни, проведенные на той апрельской рыбалке, мелькают перед глазами, как кадры из фильма.
Было это в начале смутных 90-х годов.
Каждую весну мы с Дедом в конце мая перед запретом на лов карася (на закрытых озерах это период с 1 по 30 июня), брали в рыбинспекции для успокоения души путевку на три дня и выезжали на весеннюю рыбалку по карасю. В те времена при наличии путевки инспекторы уже лояльно относилась к рыбакам и не обращала внимания на количество сетей и выловленного карася. Да и Деда в инспекции в то время уже хорошо знали и при встрече брали у нас карасей на уху, караси всегда у нас отменные были, мелочь не ловили, т.к. сети на карася с ячею меньше 60-ти не брали.
В тот год весна выдалась ранняя и 26-го апреля Иртыш уже очистился от льда. Вечером на "сходке" у меня в гараже, за бутылочкой «вотки», мы с Дедом решили, что до открытия весенней охоты на водоплавающую, нам надо съездить на озеро в районе Эргинского сора за карасями т.к. язь по ручью в озеро на нерест еще не поднялся и нам легче будет ловить карася. 27-го съездили в рыбинспекцию, где Дед потрепался со знакомыми инспекторами, взяли путевку в район Эргинского сора на три дня. Затарились продуктами, заправились бензином. Отдельно оговорюсь на счет "вотки". В тот год завезли в горрыбкооп партию водки с отвратительным запахом ацетона, а горрыбкооп был в то время монополистом по продаже водки в городе. Купил я в гастрономе шесть бутылок и бутылку аперитива "Аморето". Взял и долил в каждую бутылку водки до пробки энтого напитка, чтобы перебить запах ацетона т.к. иначе пить водку без содрогания было невозможно. Но это отступление...
Ранним прекрасным солнечным утром двадцать восьмого апреля наш товарищ вывез нас и лодку «Неман-2» на берег Иртыша. Спустили лодку на воду, завели "Вихрь-30", проверили - идет ли вода после зимнего простоя, выпили на посошок и рванули вверх по Иртышу до устья речки Согомка. Я прихватил на всякий случай с собой Иж-27 16-го калибра и патронташ с патронами, оставшимися еще с осенней охоты, т.к. открытие весенней охоты на носу и путевка у меня уже лежала в кармане. Утки уже начали прилетать и я подумал что супец из утки нам не помешает на природе. К обеду мы уже подъехали к устью речки Согомка, там где соединяются две воды, одна желтовато-грязная вода Иртыша и коричневато-темная, но чистая из болот таежная вода Согомки. По дороге как всегда остановились в нашей заводи и пока нашу лодку тихо крутило в ней, я поменял бак с бензином, выпили «подорожную» и закусили икряным жирным вяленым язём. Въехали в Согомку, которая как все таежные речки виляет как змея вначале по пойме Иртыша, через 20 минут проехали рыбацкую избу и выехали на Чагинский сор, находящийся уже в лесном массиве. У которого в безветренную погоду поверхность воды в конце сора соединяется с голубым небом, края не видно. Взял ориентир на островок, виднеющий на горизонте в сору и минут через пятнадцать, обогнув островок, въехали в речку Эргинку.
Весной Эргинка разливается и представляет собой сплошную поверхность воды среди кустов тальника, березняка и мысов сосняка, а само русло также все поизвивалось между этими островками и гривами тальника и берез стоящими в воде. Если не знаешь орентиры, то можно долго ездить по заливам и ручьям так и не попав в конечный пункт направления - Эргинский сор. Однажды мы весной также с Дедом полдня искали заход из Эргинку в ручей, вытекающий с двух карасьих озер под названиям Яйца. Тыкались то в один залив, заканчивающий болотом, то в другой и всегда заканчивалось намоткой на винт травы и выездом из залива на гребях до глубокой воды т.к. залетаешь в эти заливы, напоминающие вроде как начало ручья, на скорости, а потом назад на редан в траве уже не выйдешь. Но, в конце концов наши поползновения увенчались успехом, мы нашли ручей, проверили озера и ездили туда весной потом уже не раз. Вообще по Эргинке можно проехать только весной и летом, а осенью, если по Согомке еще можно проехать, то Эргинка становиться маленьким извилистым ручейком шириной с метр и по колено воды.
Прорвались мы сквозь эти кусты и колки берез стоящих в воде по своим знакомым нам ориентирам и выехали на чистую пойменную часть речки перед Эргинским сором и эти оставшиеся километров пять до сора вообще беда, если попадешь, когда она зальется. Извивающееся глубокое русло речки и мелкие плоские берега с осенней травой в тихую погоду представляют собой единую гладкую поверхность воды. Вроде вот он Эргинский сор, рядом, ан нет, махом на винт наматывает травы и Вихрь начинает «парить», а может и клинануть. И только зная русло реки, ориентируясь по выступающим мысам сосняка и небольшой ряби на воде (течение на русле), на полняке пролетаешь это место в несколько приемов, местами хватанув травы и останавливаясь, где поглубже, чтобы ее смотать с винта. Мы попали сюда, когда это место не залилось и речка была более - менее в русле. Уток здесь набилось перед сором немеренно. Пока я на скорости вилял по речке, Дед из моего ружа сбил двух крякашей и двух острохвостов(говорит, специально крупных выцеливал). И вот мы вылетели на Эргинский сор…

Вылетели мы на Эргинский сор и взяли направление на выдающийся слева мыс. Обогнули мыс и начали искать заход в речку идущую к нашему озерку без названия. Вообще про то, что на левой стороне сора есть карасье озеро, рассказал с начало Дед, узнав про него из разговоров своего знакомого. А потом я определил его по карте.
Мы раньше все время проезжали мимо этого захода в речку в конец сора и там в рукавах оканчивавшимися озерами, ловили карасей. Заход в речку не был виден с сора, так как он начинался буквой Z в камышах, растущих по берегам. Нашли мы его первый раз с трудом несколько раз проезжая вдоль берега туда обратно вплотную к камышам.
Заехали в речушку, если можно её так назвать т.к. лодка местами только-только проходит между травянистыми берегами. Речка извилистая, неглубокая, видно дно песчаное. Едешь на средней скорости, виляешь, пуская местами в повороте нос лодки по по траве, стоящей на повороте, чтобы мотор находился в русле речки. Иногда все равно залетаешь в траву и стаскиваешься обратно в речку. Я цепляясь гребями за берега, держу лодку посреди речки носом против течения, а Дед заводит Вихрь, дергая за шнурок, врубает скорость, я бросаю, греби, хватаюсь за баранку, газую и снова кручусь в поворотах. Когда мы первый раз крутились по этой речке, Дед показал мне рукой в воду перед лодкой, в воде на фоне песчаного дна старается уйти от лодки стая крупных язей и не имея возможности уйти от лодки, разлетаются под берега влево-вправо и назад под лодку. Когда потом нам начали попадаться в сети, вместе с карасями, язи с рублеными ранами на хребтах, я понял, почему иногда в поворотах вздрагивал Вихрь. И такую картину мы потом наблюдали каждый раз, когда заезжали весной по этой речке - гонки язей впереди лодки, запоминающее зрелище на всю жизнь.
Заехали в озеро, я выключил мотор и на гребях погреб на мысок с кустами тальника, находящийся на другой стороне озера. Озеро имеет форму изогнутой капли, острым концом уходя в торфяное болото. Почему на гребях – потому что как мы заметили еще на других озерах, если проедешь на моторе по карасьему озеру, то улов карася падает в разы, карась зарывается в ил и перестает «ходить». А это озеро вообще своеобразное, глубиной меньше метра и если опускаешь греби пониже, то начинаешь хватать ими ил. Когда же мы пробовали посреди озера померять толщину ила, то трехметрового кола нам не хватило, конец кола свободно уходил в воду. Карась в основном хорошо ловится ночью, видимо поднимается на ночь из ила. Из-за того что озеро мелкое, то быстро весной прогревается, много корма и поэтому прет туда весной рыба на нерест.
Вообще на карасьих озерах верхний слой воды быстро прогревается и у нас с Дедом уже была традиция – купание весной с лодки. С лодки бултых в озеро, плаваешь в чем мать родила по поверхности озера, но стоит ногу опустить вниз – все писец, холодина, аж ноги сводит.
В общем, перегреб я озеро, пристали на мысок, приняли за приезд, немного перекусили, выбросили на берег под кусты рюкзаки, спальники, другие шмотки, чтоб не мешались в лодке. Пока то, да се, день уже к вечеру начал клониться, на озере зеркальная гладь, только слышны на сору крики уток, в бору ток косачей раздается. Сходили в кусты, вырубили колья и погребли сети ставить. Кругом тишь, да гладь, только скрип гребей, всплеск воды и наш негромкий разговор над озером разносятся. Сети ставим, смотрим, косачи прилетели на мысок, расселись на кусты над нашими рюкзаками, посидели, несколько штук вниз слетели и ходят среди небольших кочек возле наших рюкзаков на умиленье Деда. Оказывается на мыске, они организовали небольшой ток, а мы здесь расположились. Потом я оглядел это место, действительно, перышки кругом валяются и много помета косачинного, видимо с начало весны, здесь токуют.
Сети поставили, посмотрели первую, уже несколько карасей есть! Приехали на берег, развели костер. Дед ощипал двух острохвостов, опалил, распотрошил, помыл. Я изготовил таган, картошки почистил. Заварили утиный супчик в ведерке. Под водочку, за разговорами приговорили уток с супчиком. Хорошо весной на природе кушается. Вечер теплый, мы уже поздно спальники в лодке постелили, улеглись и просто накрылись тентом от лодки, решив, что дождика ночью не должно быть и уснули.
Проснулся я от того, что кто-то меня в бок толкает, глаза открыл – уже светло, солнце встает и косачи близко токуют, да так навязчиво громко, а спать охота… Дед толкает меня и говорит – Шурик иди, ёбни их, а то спать не дают.
Я говорю – Тебе больше мешают, иди и ёбни, а я спать хочу! И заворачиваюсь в спальник. Слышу закряхтел, зашуршал, одел сапоги, зарядил ружо, ушел. Минут через пять слышу – треск! треск! И тишина… Через некоторое шаги и Дед меня трясет за плечо – Шурик смотри какие красавцы! И показывает двух косачей во всей своей красе. – Надо бы за энто дело и налить!
Ну как тут не налить… У Деда радости полные штаны, давно косачей не стрелял, да и у самого голова не в порядке, «вотка» не дай боже! Выпили, попили чайку, выкинули спальники на берег. Дед одел поверх сапог штаны прорезиненные от моего костюма, сел на нос лодки и я погреб к сетям. Подъехали к сетям, подняли первую – карасей навалом. Дед сидя на носу и свесив ноги, сетку пропускает через нос лодки, а я гребями отбиваю корму лодки от сетей, так и движемся вдоль сети. Дед с удовольствием карасей выпутывает, что то мурлыча себе под нос и в лодку бросает, язей обратно выкидывает подальше от сети, т.к. на них майский запрет, а мы второго мая назад хотели возвращаться. Шесть самых крупных язей взяли на уху. Слани с одной секции убрали, образовалась ниша, туда карасей складываем, чтоб по лодке не прыгали. Сеть проверим, карасей отвозим и в садок, привязанный к колу в озере, садим. Где то уже на третьей сети Дед мурлыкать перестал, выпутывая карасей, посматривает на болотину и бормочет себе под нос – Один олень, два оленя, три оленя… Я ему говорю – Что ты там бормочешь про оленей?
- А вон посмотри на лывку в болоте, олени из бора выходят.
Я пригляделся, хоть слепошарый, но в очках вижу – действительно табунчик оленей вышел на лывку, штук шесть-семь.
Вот бы олешка завалить – говорит Дед – давно я их не стрелял, только по молодости в деревне.
Я говорю – Так в чем же дело, вон в патронташе три заводских пулевых патрона с «Полева» еще с осени остались.
Дед загорелся – А что, вон с березняка можно к ним подкрастись, давай потихоньку греби за мысок.
Бросили мы сеть недопроверенной и я потихоньку начал гребсти за мыс. Догребли до берега, дал я Деду ружо и два пулевых патрона. Больше – говорит - мне и не надо, все равно не успею перезарядить.
Дед ушел, а я давай этих шесть язей чистить. Мы каждую весну варим такую уху: берем шесть самых крупных язей, чистим, затем хребет и хвост одним резом, начиная от анального отверстия и заканчивая у головы, отрезаем и выкидываем, в том числе и внутренности(живности в тайге хватает, им тоже кушать надо), а голову с оставшейся частью, ну и конечно икру – в ведерко на уху. Поутру если остается в ведерке немного этой ухи, то это уже холодец.
Почистил я язей, начинаю чистить картошку, времени уже полчаса прошло как ушел Дед. Вдруг слышу выстрел, потом другой. Ну все, значит промазал, дальше продолжаю работать. Минут через десять слышу сзади треск тальника, оборачиваюсь, смотрю, из кустов в метрах пятидесяти выскакивает олень и в мою сторону к берегу движется, да как то неловко. Попрыгает, крутанется, снова прыгает, смотрю, у него нога задняя волочится и кровь течет из раны по ноге. Допрыгал метров тридцать до меня, увидел и влево взял, но к озеру движется. У меня – адреналин в кровь, я нож в руку(ножик у меня ого-го какой был, потом когда зимой на Буране в ряму крутился и обронил где то, до сих пор жалею) и за олешком бегу, думаю, сейчас я ему горло перережу! Бегу за ним, но потом очухался, думаю –япона мама, да он меня копытом как ёбнет, слабо не покажется. Остановился, смотрю – он отбежал немного и на берегу в кочки лег, только голова иногда показывается из-за кочек. Я вернулся обратно к лодке, свищу, кричу Деду – Он здесь!!! Слышу, Дед откликается. Минут через десять подошел, дышит тяжело, передохнул. Я говорю – Вон он, лежит в кочкарнике. Дал ему последний пулевой патрон и пошли к нему. Метров на тридцать подошли, он вскочил и в воду. Поплыл, только грязь ему ногами мешает гребсти. Подбежали к берегу, Дед прицелился в голову – треск…, а олешек голову в это время отвернул и пуля ему только шкуру на шее разрезала. Что делать??? Я бегом к лодке, добежал, столкнул лодку, за греби и давай гребями работать, тоже грязь поднимаю. Я гребу, олешка плывет с трудом, грязь ему сильнее мешает. Озеро метров пятьсот шириной, я его догнал и обогнал в метрах ста от противоположного берега, развернул и обратно гоню. Он плывет-плывет, остановится. Я его гребью стукну по спине, он дальше плывет. И так приплыли мы обратно на другой берег. Олешек не доплыл метров шесть-восемь до берега и дальше в никакую, видит Деда и не плывет. Я его гребью поахаживал по спине – лежит на воде, ни метра вперед. Я Деду кричу – стреляй дробовым в голову! Отгреб немного в сторону. Дед выстрелил в лоб, олешка голову уронил в воду.
Подъехал я к Деду, затащили оленя на нос шлюпки и поехали в ручей. Оттащили оленя подальше в кусты, ободрали. Шкуру, внутренности, лытки и голову закопали в яму и завалили ветками. Мясо разрубили, сложили в мешок, также положили в ямку, закидали мхом и ветками, чтоб вороны не добрались. Поехали обратно, по дороге сети допроверили. Приехали туда же, где я почистил язей, разожгли костер, сварили уху. Расположились в лодке, под водочку поели уху. Хорошо! Дед посидел и говорит - Пойду клюкву на болото собирать. Когда к оленям подкрадывался, видел на болоте много клюквы.
Дед каждую весну, когда мы за карасями ездим, почти по ведру клюквы насобирывает на болоте. Весной она такая кислая, аж челюсти сводит, но говорят весенняя клюква пользительная.
А у меня чувство, какое то нехорошее и чувству своему я доверяю, не раз выручало.
Я Деду говорю – Давай еще выпьем за косачей, давно же не охотился на них. Выпили – закусили. Дед вроде снова засобирался, я еще повод нашел, снова выпили и так три раза. Дед сидит и говорит – Ну вот напоил, сейчас и не дойти.
А мы сидим в лодке, Дед спиной к кустам, я спиной к озеру и лицом к кустам.
Смотрю из кустов «Мишаня» «выплывает», идет к нам, след оленя кровавый нюхает.
Я Деду говорю – Конечно не дойдешь, смотри к тебе «друган» идет! Дед обернулся, а там такая туша вразвалочку к нам движется.
- Что будем делать – спрашиваю Деда – У нас только дробь в патронах осталась.
Дед гребью об лодку стукнул. Миша метров тридцать-сорок не дошел – раз, на задницу сел, лапы к голове поднял. Дед говорит – Вот это «шкаф», у нас в деревне мужики убивали медведей, но этот намного больше.
А солнце как раз за нами его слепит и ветерок от Миши к нам дует, он понять не может, что это такое.
Стрелял бы я в него, если у меня были пулевые патроны? Наверняка, так как мишень была отличная, как в тире, а амбиций у меня по молодости было - хоть отбавляй. Он сидит, мы сидим, потом я ружье поднял, выстрелил вверх, медведь назад себя перевалился и шмыг в кусты. Такой здоровый, а так быстро слинял, я аж глазом не успел моргнуть. Смотрю, через некоторое время над кустами башка его поднялась, а кусты около двух метров! Я еще раз выстрелил, башка исчезла.
Дед молча водки наливает – Саня, ты же меня от смерти спас! Он же сука этих оленей пас, а я ему помешал. Если бы я на болоте клюкву собирал, то там мне он голову на х@й бы и оборвал.
Как мы с ним нахерачились водки и как отключились не помню. Что то меня разбудило, наверное, интуиция, открыл глаз, смотрю уже стемнело, лежим с Дедом в лодке в позах убитых воинов. Начал соображать, а если мишка придет? Он тут нас тепленьких бы и взял! Отгребся на середину озера, воткнул кол, привязался и снова отключился.
Утром нас разбудил крик ворон, целая стая собралась. Учуяли все-таки запах крови. Снова проверили сети, карасей навалом. Дед говорит – Давай сети оставим на озере, а рыбу с мясом увезем в город и потом снова приедем, половим карасей и сети снимем.
Так и сделали. Засветло проехали все речки, остановились перед Иртышом, от греха и инспекции подальше, дождались вечера и поехали. Попозже упал густой туман, ни разу весной такого тумана не видел. Ехал потихоньку, где берега крутые, их черноту немного видно было в тумане. Доехал до начала города, ткнулся лодкой в берег. Говорю – Дед дальше не поеду, потому что баржи у города вдоль берега стоят, еще залетим под них.
Остановились, выпили остатки водки, залезли в спальники, накрылись тентом и уснули. Утром проснулись 1-го Мая, солнце уже встало, доехали до дому, нас вывезли с берега. Разделили рыбу и мясо, часть раздали друзьям и меня увезли домой. Как потом рассказал Дед, он сходил в баню и потом с соседом еще литру водки распили.
Утром 2-го мая, т.к. мы договорились ехать обратно, я звоню Деду, трубку подняла его жена – вся в слезах.
- Саша, у Деда инфаркт, его ночью увезла без сознания скорая…
У меня внутри все похолодело. Дед потом две недели не выходил из комы, врачиха не отходила от него. Потом еще полтора месяца в больнице отлежал.
Третьего мая началась буря со снегом и мы с сыном Деда – Мишкой только шестого числа выехали на озеро, чтобы снять сети. Приехали, сходили, посмотрели, где мы оленя ободрали. Мишаня переплыл речку, нашел, вырыл и съел потроха, унес куда то голову и лытки ног.
Сети ветром скрутило, озеро то мелкое. Многих карасей чайки поклевали, напутали непоклеванных мешок, сети сняли и поехали обратно. Речка на выходе из сора уже разлилась и мы, намотав несколько раз на винт, на гребях в сумерках подплыли к сосновому мысу. Разожгли костер, выпили, поели и расположившись у костра, заночевали.
Утро выдалось тихое, ясное, от мыса до мыса разносился косачинный ток, да так громко, как будто рядом, по воде далеко звук отдается от мыса к мысу.
Собрались и не спеша доехали до дому.


P.S. Сейчас, после прошедшего времени, при встрече весной оленей, я не сказал бы Деду – Вон пулевые патроны с осени в патронташе лежат…

[метель водит хоровод]

Спасибо за рассказ, впечатляет.

[Василич+]

Александр, хорошее повествование, колоритное. Спасибо. Впору в печать отдавать.
А дед-то жив хоть сейчас?

[Трофим]

Саша, давай еще что-нибудь напиши, классно. Будто сам там побывал!

[Александр]

Александр, хорошее повествование, колоритное. Спасибо. Впору в печать отдавать.
А дед-то жив хоть сейчас?

Так вроде собиралась редакторша Екатеринбургского журнала еще два года назад напечатать...., только номер журнала почемуто не выслала... :)

Палыча нынче после Нового года похоронили.....
До Нового года еще один на буране струдом ездил на речку сети проверял....
Московские врачи, после операции ему на сердце, сказали - проживешь еще лет пятнадцать, так и получилось....